А.Н. Илларионов обвиняет Е. Т. Гайдара в торговле на рынке ГКО. «Совершенно ненормально, когда на рынке ГКО играли Гайдар, Алексашенко, Кох и другие инсайдеры — лица, работавшие непосредственно во власти и с властью. Эти лица непосредственно создавали валютный коридор, в ежедневном режиме получали информацию о том, какова потребность страны в заемных ресурсах, сколько Минфин собирается погашать, получить, каково соотношение средств, какие ожидаются проценты, каков горизонт планирования этих операций. Это чистый, стопроцентный инсайд… Гайдар был высокопоставленным правительственным экспертом, принимал активное участие во многих совещаниях в правительстве и администрации президента. Именно Гайдар в июне 1998 г просил меня не делать публичных заявлений о грядущем неминуемом дефолте. Позже выяснилось, что Егор Гайдар вложил в рынок ГКО примерно 1 млн. долларов. Согласитесь, для человека, который никогда не работал в бизнесе, это немаленькие средства…¹». Таким образом, в данном случае А. Н. Илларионов обвиняет Егора Тимуровича не в непрофессионализме или «чекистском романтизме», а в совершении уголовного преступления.

Андрей Николаевич снова вырывает отдельные факты из контекста. Попробуем полностью реконструировать картину событий тех лет и «отделить мух от котлет».

Вначале необходимо разобраться, почему Е. Т. Гайдар опасался девальвации рубля. Итак, 1998 год. Государство из-за доминирования левых в Думе не может свести концы с концами: налоги собираются плохо, а расходы растут как на дрожжах². Разницу покрывают займами, в том числе внутренними — на рынке ГКО. Доходность по ГКО растет. В таких случаях, как правило, следует девальвация национальной валюты, снижение уровня жизни населения и смена власти на очередных выборах. Егор Тимурович боялся такого исхода. Он хотел не допустить снижения жизненного уровня населения, уберечь страну от очередного инфляционного всплеска. При этом существовал риск того, что в ответ на рост цен власть, чтобы не допустить падения своей популярности, начнет ускоренными темпами повышать заработные платы, пенсии, индексировать другие расходы, чем еще больше раскрутит инфляционную спираль. А тут уже недалеко от гиперинфляции и отказа «продавать хлеб за рубли». Боясь этого, Гайдар действительно всячески стремился не допустить девальвации рубля, в отличие от Илларионова, старался не сеять панику и просил других тоже воздержаться от резких заявлений. Да, Гайдар ошибся: девальвация действительно существенно снизила жизненный уровень населения, но одновременно подстегнула экономический рост, основанный на замещении подорожавшего импорта отечественной продукцией. Некатастрофическими оказались и политические последствия девальвации. Усилились позиции левых, но левое правительство Евгения Примакова каким-то чудом осуществило бюджетную консолидацию и левых экспериментов не проводило. Но чуда могло и не произойти.
Относительно игры на рынке ГКО. Необходимо разделять личные средства Е. Т. Гайдара и деньги Института экономики переходного периода.

Свои собственные средства Егор Тимурович вложил в рынок ГКО в 1995 году³. Тогда реальной казалась победа коммунистов на выборах, и Гайдар решил озаботиться проблемой безопасности своей семьи. При этом каких-то больших денег у него не было (в отличие от нынешней элиты, когда даже не очень высокопоставленные чиновники на всякий случай прикупают недвижимость за рубежом), и он ограничился тем, что застраховал в западной компании свою жизнь в пользу младшего сына. Оставшиеся средства он вложил в России в ГКО, так как этот рынок обладал высокой ликвидностью, которая в условиях политической нестабильности — вещь весьма полезная. После победы Б. Н. Ельцина на выборах в 1996 году, Егор Тимурович перестал опасаться политических репрессий и продал ликвидные облигации. На вырученные деньги он начал строить дом и купил акции российских предприятий. Таким образом, уже за 2 года до дефолта личные финансы Е. Т. Гайдара не были связаны с рынком ГКО. Кризис 1998 года застал Егора Тимуровича «в акциях» и «незавершенном строительстве дома». Так как после кризиса продавать сильно подешевевшие акции смысла не имело, для завершения строительства дома Е. Т. Гайдар занимал деньги. История личных финансов Егора Тимуровича в 1995—1998 гг. характеризует его как человека в высшей степени скромного: бывший глава кабинета, действительно инсайдер, «работавший непосредственно во власти и с властью», за все 1990-ые не заработал достаточно средств, чтобы построить дом на собственные деньги. Даже беглый взгляд на личные финансы нынешней элиты, как российской, так и многих развитых и развивающихся стран, позволяет сделать вывод, что Егор Тимурович был «клинически честным человеком».

Что касается средств Института экономики переходного периода, стратегическое управление которыми осуществлял Егор Тимурович, то здесь была более драматичная история. В условиях относительно высокой инфляции вложение средств Института в высоколиквидные и высокодоходные ГКО вначале представлялось Егору Тимуровичу хорошей идеей. Однако он не учел крайне неблагоприятное для финансиста сочетание собственной щепетильности и макроэкономических рисков. Если ты обладаешь инсайдерской информацией, но принципиально отказываешься от ее использования, финансовые проблемы обеспечены. Что и произошло с инвестициями Института в ГКО. Егор Тимурович счел для себя этически невозможным продать облигации в условиях, когда говорил о недопустимости дефолта и призывал власть предотвратить девальвацию. Он запретил выводить деньги с рынка ГКО именно потому, что обладал инсайдерской информацией о его плачевном состоянии. Результат — деньги Института были потеряны, а Егор Тимурович сохранил чистую совесть.

Это классический пример илларионовской критики: берется факт (даже достоверный), а затем этот факт обрастает домыслами. В результате мужественное поведение честного человека в очень сложной ситуации легким движением руки превращается в заговор с целью личного обогащения. По нашему мнению, действия Гайдара доказывают, что, даже не будучи в Правительстве, он все равно оставался государственным деятелем, который ставил интересы страны несопоставимо выше, чем интересы семьи или своего Института. Было бы здорово, если бы все бывшие, нынешние и будущие российские госслужащие и политики вели бы себя так же, как Егор Тимурович.